— Нейна, заходи, расскажи, что случилось. И друзья твои пусть тоже присоединяются. Им тут ничего не угрожает. — Госпожа Софи посторонилась, и Нейна, обречённо вздохнув, прошла в комнату. Там, в изоляторе был Тейлор, но вместо того, чтобы идти к нему, она стояла среди церковных свечей, икон и крестов, совершенно не понимая, что должна сказать.

С другой стороны, пока никто её ни о чём не спрашивал, и можно было просто оглядеться. В гостиной госпожи Софи было просторно и аскетично. Серый ковёр на полу, большой стол с молитвословом на нём, два кресла возле неразожжённого камина, стул около окна, забранного тяжёлыми тёмно-синими занавесками.

Март уселся на пороге, не желая заходить. Беннет так и не появился, но монахиня продолжала стоять в дверях, чего-то ожидая.

— Джеймс Беннет, я знаю, что ты тут. Заходи. — Наконец, произнесла она. Голос был строгим, Нейна бы не решилась такого ослушаться. Призрак, видимо, тоже. Из пустоты донёсся вздох, а потом появился и сам адепт.

— Вы единственный человек, которого мне не удаётся провести. — Джеймс зашёл в комнату и сразу же занял кресло. Нейна села на стул у окна, подальше от всех.

— И ты тоже. — Взгляд монахини переместился на Марта, и тот жалобно заскулил. — Ты же не предполагаешь, что мы будем разговаривать при открытой двери? — Волк с готовностью вышел в коридор, но тут уж возмутился Джеймс.

— Э, нет. — Он вскочил с кресла, выбежал из комнаты и начал заталкивать упирающегося фамильяра в покои госпожи Софи. — Я не буду страдать в одиночестве. Страдания это… возвышают душу. Или очищают. — Волк сопротивлялся, но противостоять усилиям призрака было сложно, и уже через минуту Март поскуливал у ног хозяйки.

— Что с ними? — Нейна посмотрела на госпожу Софи и снова поразилась, насколько моложе та сейчас выглядела.

— Конфликт происхождения. — Церковница взяла молитвослов и иконы и отнесла в другую комнату. Осталось только распятие, висящее над дверью, и свечи. Призрак и фамильяр выдохнули с облегчением. — Отнюдь не волей Всегоспода нашего Джеймс и Март существуют в этом мире. Но в моей комнате им ничего не угрожает.

Госпожа Софи села в кресло напротив Джеймса и слегка наклонила голову. Выглядела она совершенно спокойной, но при этом собранной и готовой действовать.

— Я готова слушать. Думаю, что вас могло привести сюда только событие исключительной важности.

Джеймс обернулся на подругу, взглядом показывая, чтобы она начинала. Но с чувством злобного удовлетворения Нейна сложила руки на груди и беззвучно прошептала: «Дальше сам».

— Матушка Софи, тут такое дело, — начал призрак и взъерошил волосы. — Сейчас произошёл небольшой инцидент с одним адептом и преподавателем…

— Небольшой⁈ — Нейна вскочила и всплеснула руками. — Да они чуть не убили друг друга!

Это был не рассказ, а сплошной обман, и она задохнулась от возмущения.

— Ты хотела, чтобы я рассказывал! Так я и рассказываю! Или ты передумала? — Джеймс повернулся и не менее возмущённо посмотрел в ответ.

— Дети, сядьте. — Голос монахини был мягким и тихим, но спорщики тут же замолкли и даже устыдились. — Пусть Джеймс расскажет до конца, раз уж начал. А Нейна потом дополнит.

— Ладно, произошёл большой инцидент с одним адептом и преподавателем. — Призрак бросил негодующий взгляд на подругу и тут же отвернулся к церковнице. — Теперь адепту грозят большие проблемы. Но дело в том… — Он замялся, и Нейна подумала, что про одержимость призрак всё-таки наврал, а теперь не знает, как оправдаться. — Дело в том, что мэтр Кросс одержим. Но никто нам, конечно, не поверит, так как охранная система молчит. Даже рассматривать эту версию не будут.

— Это тяжкое обвинение, но у меня нет причины сомневаться в ваших словах. — Госпожа Софи нахмурилась. — Всё же я уточню, откуда такие подозрения. — Взгляд монахини, проницательный и серьёзный, заставил поёжиться сначала Джеймса, а потом и Нейну. Волк и вовсе заскулил.

— Март сказал, — тихо проговорил призрак и втянул голову в плечи.

— Джеймс, что ты такое несёшь⁈ Март не умеет разговаривать! — Нейна вскипела. Стало бесконечно стыдно за то, что они вообще тут появились, побеспокоили преподавательницу, несут какую-то чушь, ещё и время потеряли. Кровь прилила к лицу от злости. — Простите, мы пойдём.

Она встала, и волк с готовностью подбежал к выходу, поскуливая от нетерпения.

— Постойте. — Госпожа Софи поднялась со своего места и подошла к двери в спальню, куда до этого унесла иконы. — Март, будь добр, зайти на минуту. Тебе ничего не грозит.

Поджав хвост и свесив голову, волк поплёлся за монахиней. Стоило им скрыться за дверью, как Джеймс набросился с обвинениями на Нейну:

— Какого дем… Всегоспода, ты мне мешаешь! Кроме матушки, Эддерли сейчас никто не поможет, а ты ведёшь себя как… — Призрак то ли не нашёл подходящих слов, то ли постеснялся ругаться в подобном месте. — Сама ты ему ничем не поможешь!

— Потому что ты несёшь какую-то чушь! Только ленивый не сваливает проблемы на одержимость, но это настолько легко опровергнуть, что даже смешно. И какого дем… Всегоспода, ты приплёл сюда Марта? Что он мог тебе рассказать? — Переругиваться приходилось вполголоса, опасливо оборачиваясь на закрытую дверь спальни. И никто не собирался отступать.

— Будь уверена, когда ему надо, он много чего может мне рассказать! — Джеймс выделил слово «мне», опять на что-то намекая. И жгучая обида накрыла Нейну с головой. То есть какой-то малознакомый призрак значил для фамильяра больше, чем она сама? Они там ещё как-то по-призрачному общаются, а она не может? Ну и пусть тогда вдвоём сидят, а она пойдёт.

К счастью, в этот момент появилась госпожа Софи в своём привычном облачении и Март на трясущихся лапах, выглядящий предельно жалко. И Нейна, забыв свои обиды, бросилась обнимать и гладить волка.

— Идёмте, дети, не стоит терять время. — В руках церковница держала молитвослов и распятие. — Думаю, что Марту и Джеймсу стоит изменить форму присутствия.

Джеймс подошёл и толкнул входную дверь, оттерев плечом Нейну. Следом за ним одним прыжком наружу выскочил Март — оба тут же исчезли. И если фамильяра хозяйка видела, то куда делся призрак, и последует ли он за ними, было непонятно.

— Я тут, — словно догадавшись о мыслях подруги, шепнул Джеймс. — Март, веди к мэтру Кроссу.

— Мы идём к ректору. Тут не святая церковь, чтобы я могла так свободно распоряжаться. — Госпожа Софи подошла к лестнице и обернулась на Нейну, которая так и стояла на месте.

Идти к ректору не хотелось. Что ей там делать? Всё это было пустой тратой времени с самого начала. Стоило сразу идти к Тейлору, а Джеймс бы справился с уговорами матушки Софи. Тревога колола изнутри, не давая нормально мыслить и что-то решать, и Нейна только топталась на месте, то делая полшага вперёд, то отступала.

— Что случилось, дитя? Тебя ещё что-то тревожит? — Монахиня словно в душу смотрела, но от этого не было неловко, скорее, наоборот, наступало облегчение.

— Да, — выдохнула Нейна. — Я хочу в лазарет, к Тейлору. — И словно плотину прорвало — слёзы хлынули потоком, который было совершенно невозможно унять. Рядом страдальчески выдохнул призрак, и раздался звук, как будто рука встретилась с лицом.

— Иди. Сердце лучше знает, где тебе нужно быть. — Матушка Софи отошла в сторону, а Нейна рванула вниз со всех ног, придерживая подол мантии, чтобы в спешке не наступить на него и не сверзиться с лестницы. И не попасть в лазарет уже по совершенно другой причине. Чем дальше она удалялась от монахини, призрака и фамильяра, тем спокойнее на душе становилось.

***

Нейна Аркур

Дверь в изолятор открылась сразу, стоило приложить руку, и Нейна со страхом потянула створку на себя. Вдруг там кто-нибудь есть кроме Тейлора? Но никого, к счастью, не было. Едва мерцал под потолком магический шар, не давая толком ничего разглядеть.

Нейна зашла внутрь и отдышалась. Глаза постепенно привыкали к темноте, и удалось рассмотреть обстановку: кровать у стены напротив окна, кресло, тумбочка, ковёр под ногами. В дальнем углу было выделено место под умывальную и душевую, отгороженное ширмами.